Сказка из Ленинградской коммуналки - Ася Логинова

– Я не знаю, Лёня. Думать надо, – сказала я и, встряхнув волосы парня рукой, посмотрела на вход во двор. Сквозь арку, вдоль и поперёк исписанную современным искусством, проходила Вяземская. Она весело смеялась, о чём-то рассказывая Баксу. Хотя, о чём же ещё Юля могла говорить, кроме Лёни? На месте Бакса у меня бы уже давно повяли уши, а этот держится, даже хвостом виляет. – А ты как к высоте относишься?

– Нормально вроде, а что? – ответил Красавцев, непонимающе вскинув брови вверх. Вяземская тем временем уже неспешно подходила к заветному дому номер двадцать три.

– Лёня, ради любви тебе придётся немного полетать, – произнесла я и, толкнув обеими руками тело парня, вытолкнула его с крыши. – Помогите!

– Спасите! – крикнул Лёня, на скорости падая вниз. В своих кошмарах он уже привык куда-то падать, но наяву это было в разы неприятнее. Вяземская смотрела на него оторопев, пёс перестал лаять, даже природа затихла в это мгновение. Всё было в ожидании. До земли остаётся несколько метров. Я уже готовлюсь к тому, чтобы спасти Лёню самой, а Красавцев мечтает приобрести крылья грифонов, только одна Юля ни думала, ни кричала, ни дёргалась. Эта ситуация повторилась ровно так же, как и с Ховрошей. Вяземская не попыталась спасти ни свою лучшую подругу, ни свою любовь, а лишь стояла и хватала ртом воздух. Значит, не так сильно любит.

– Трусиха, – пренебрежительно говорю я, а скорее даже выплёвываю эти слова на бетон. Я поднимаю руку вверх, чтобы щёлкнуть пальцами, как вдруг слышу голос Лёни. Опустив голову вниз, я вижу, что парень застыл на сантиметров пятьдесят над землёй. Хрупкая, на вид безобидная Юля держала невидимый купол своими руками, не давая упасть Лёне. Скажу вам честно, поначалу моего знакомства с этой удивительной девушкой и её историей мне казалось, что Юля – это Емеля, просто под другим соусом. Увы, я тоже ошибаюсь – Емеля бы так никогда не поступила, а эта сообразила и спасла. – Потенциал есть.

– Лёня, как ты? – торопливо произнесла Вяземская, медленно опустив незримое полотно с Красавцевым на землю. Юлиана подбежала к Лёне и, сев перед ним на колени, начала рассматривать его тело. – Где что болит?

– Теперь я Лёня, а не «Эй, Красавцев!», – ответил парень, весело улыбнувшись Юле. – Мы вышли на новый уровень.

– У тебя, наверное, болевой шок. Сейчас я скорую вызову, – сказала девушка, трогая Красавцева за лоб и щёки. – Вроде негорячий.

– Если рядом ты, то шок у меня только из-за твоей красоты, – ответил Лёня и положил свои ладони сверху рук Вяземской.

– Красавец, мы сейчас же едем в больницу, и это не обсуждается, – сказала Юля, обеспокоенно ощупывая руки Лёни в поисках травм.

– Я, ты и больница – самое романтичное свидание в моей жизни, – засмеялся Красавцев, пока к нему неожиданно подбежал Бакс и начал облизывать парня. – Конечно, как я мог забыть в списке свидания Бобика.

– Его Бакс зовут, – поправила Красавцева девушка, пока Лёня уже весело игрался с собакой. Знаете, у них любовь чистая. Не подумайте, не у Красавца и милого Бакса, а у Лёни с Юлей. Любовь эта простая, светлая и юношеская – без заморочек. За исключением того, что Вяземская пять минут назад спасла парня от падения с девятиэтажки с помощью магии, а Юля для Лёни, в свою очередь, является только заданием от Яги. В остальном их отношения более чем чисты, если закрывать глаза на некоторые мутные пятна. Что сказать, даже океан не бывает кристально чистым.

Глава 11.

Цирковой медведь

Если говорить откровенно, то к Питеру я привязалась за столько лет. Я больше не могу представить свою жизнь без накрапывающего дождя, живописных улочек и необыкновенной культуры этого города. Здесь все жители – коренные Петербуржцы или хотя бы пытаются ими быть, поедая куру с гречей вприкуску с булкой. Каждый уважающий себя интеллигент мечтает быть местным, разбираться в живописи и каждую субботу ходить в театр. Моя жизнь сейчас выглядит куда скромнее заветной петербургской мечты: я не слежу за современным искусством, не состою в сообществе анонимных писателей и алкоголиков, загадочно не рассматриваю местные архитектурные изыски, а в свободное время хожу в соседний парк или же в магазин за продуктами. Я всегда любила «Гастроном Купцов Елисеевых» за его удобное расположение и ценовую политику. Несмотря на его изысканный вид, стоимость вещей и еды была приемлемая. Внутри гастроном был необычайной красоты: белоснежные потолки с позолотой, бордовые прилавки из дубового массива, барельефы на стенах, бархатные алые стулья, хрустальные люстры, сияющие витрины и живописные прилавки, в которых вы можете найти еду и предметы декора на любой вкус. Я обычно прихожу сюда за фирменным тёмным шоколадом или же сыром.

– Дарья Владимировна, попробуйте вот этот, вчера привезли, – любезно произнесла хозяйка сырной лавки, протянув мне кусочек «Паради».

– Спасибо, – сказала я и попробовала сыр. – Слушайте, очень вкусно. Лучше предыдущего.

– А ты всё почиваешь, Дашенька, – прошептал чей-то склизкий голос мне на ухо, отчего я поперхнулась. – Ну что же ты, сейчас запить тебе дам.

– Я из твоих рук даже живую воду не выпью, – ответила я и взяла протянутый продавщицей стакан. – Тебе чего надо, берендей?

– Меня зовут Антон Крылов, если ты забыла, – усмехнулся мужчина, поправив свой тёмно-зелёный пиджак. – Я же не называю тебя при всех ведьмой.

– Да как вам не стыдно так общаться с девушкой? – заступилась за меня хозяйка лавки, которая невольно подслушала наш разговор.

– Извините нас за этот цирк. Я к вам через час заскочу. Отвесьте мне триста грамм вот этого сыра, – сказала я и пальцем указала на оранжевую головку, которая обладала уникальным карамельным вкусом. – Я пока пойду со знакомым прогуляюсь.

– Конечно, но, если что, я всегда рядом, – ответила женщина, смерив Антона неодобрительным взглядом. Парень на это лишь усмехнулся и любезно протянул мне согнутую в локте руку.

– Не укушу, – самодовольно сказал Крылов, а я, закатив глаза, положила свою руку поверх его. – А то знаешь, увидит нас кто-нибудь рядом идущими и подумает, что ты меня в заложники взяла. Но сейчас мы смахиваем даже на милую пару.

– Ты смахиваешь на противного мужика, который может превратиться в циркового медведя, – ответила я, проходя ближе к выходу из гастронома.

– Тогда в стране был голод и деньги не пахли. Многие из ваших вообще в то время воду через телевизоры заряжали, – фыркнул Антон и открыл перед нами дверь, ведущую на людный Невский проспект. Внесу для ясности: Антошка – берендей. Это такие шаманы, которые могут превращаться в медведей. Если оборотни и вовкулаки не могут контролировать свои перерождения, то такие, как Тошка, справляются на ура. Принадлежат они к роду Светлых сил, ведь многие из них занимаются травничеством и исцеляют людей.

– Ты мне пришёл рассказать, какие мы негодяи и разбойники? Я и без тебя знаю, – ответила я, чуть не врезавшись в одного из прохожих, а точнее проезжих на электросамокате. По моему мнению, его проектировал внук человека, создавшего электрический стул. Его дед своим изобретением приносил вред только одному человеку, а эти самокаты – всем вокруг.

– Аккуратнее, Даша. Ты сегодня какая-то пугливая, – произнёс Крылов, на что получил мой озлобленный взгляд. – Ладно, перейдём к делу. Меня Елена Премудрая отправила.

– Я всегда знала, что ты каблук, новый мир ты мне не открыл этим, – усмехнулась я, расстегнув пуговицы пальто. На удивление, сегодня в Питере палило солнце, и ходить по такой жаре кажется невозможным.

– Я хороший работник, в отличие от тебя, – ответил Антон, оглядывая тёмное платье, скрывающиеся под верхней одеждой. – Миленькое. Ты знаешь, что существуют другие цвета, кроме чёрного?

– Знаю, бордовый, – весело улыбнулась я, вглядываясь в карие глаза собеседника. – Такой же, как и твоя кровь, которая прольётся совсем скоро, если ты не перестанешь мне пудрить мозги.

– Это уже угроза сотруднику Светлых